Цена убеждений

Не пей вина, Гертруда

В Ипатьевской слободе по улицам водят коня,
На улицах пьяный бардак,
На улицах полный привет.
А на нём узда изо льда, на нём венец из огня,
Он мог бы спалить этот город,
Но города в сущности нет.

Когда-то он был другим,
Он был женщиной с узким лицом,
На нём был чёрный корсаж,
А в корсаже спрятан кинжал.
И когда вокруг лилась кровь,
К нему в окно пришёл гость,
Когда этот гость был внутри,
Он тихо спокойно сказал:

Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам,
Нажрешься в хлам,
Станет противно соратникам и друзьям.
Держись сильней за якорь,
Якорь не подведёт,
А ежли поймёшь, что
Сансара - нирвана,
То всяка печаль пройдёт.

Пускай проходят века, по небу едет река,
И всем, кто поднимет глаза,
Из лодочки машет рука.
Пускай на сердце разброд,
Но тем, кто хочет и ждёт,
Достаточно бросить играть
И сердце с улыбкой споёт:

Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам,
Нажрешься в хлам,
Станет противно соратникам и друзьям.
Держись сильней за якорь,
Якорь не подведёт,
А ежли поймёшь, что
Сансара нирвана,
То всяка печаль пройдёт.

(с) БГ

Я тот, кто рожден в безлунной ночи,
Закален в драконьей крови,
Я тот, кто вскормлен молоком волчицы,
Я не знаю братской любви!
Я тот, кто свой потерял Авалон,
Кто ищет Иерусалим,
Я тот, кого вечный ждет Танелорн,
Я тот, кого славит Рим.

Воину - смерть, так рок начертал
Свой непреложный закон,
Каждому будет свой Ронсеваль,
У каждого - свой Ганелон.
Карканье ворона: "Рагнарек!
Эй, воин, седлай коня!"
Когда я сердцем приму клинок,
Пусть Один примет меня.

И пусть содрогнутся троны богов,
И грянет последний бой,
И солнце взойдет в пелене облаков
Отрубленной головой.
И пусть в небо кровью харкнет закат
Из вспоротой глотки дня -
И пусть тогда протрубит Олифант
И вновь позовет меня!

И вновь Олифант на битву зовет -
Эй, воин, седлай коня!
Я в бою прославлю свой древний род,
А барды прославят меня!
Пляшет в руке Повелитель Бурь,
Нарсил горит как огонь,
Жаждет сечи Эскалибур,
Грейсвандир ласкает ладонь!

И вновь Олифант на битву зовет -
Эй, воин, седлай коня!
Я в бою прославлю свой древний род,
А барды прославят меня!
Пламя разрывов над головой,
Крепка лобовая броня.
Я - вечный воитель с бензопилой,
Герой грядущего дня!
Я - вечный воитель с бензопилой,
Санитары, держите меня!

(с)

И если гром средь бела дня гремит, не утихает,
И если свет кромсает ночь на клочья темноты -
Так, значит, где-то далеко обвалы громыхают
И кто-то шарит фонарем по улицам пустым ...

Мы веру и любовь оттачивали в спорах,
Мы верили, что нам воздастся по труду,
Мы родились, когда страна стряхнула порох,
Похоронила прах и выветрила дух.

И мы учились вместе с ней не ахать и не охать,
Смотреть вперед и не смотреть на то, что за спиной,
И, что такое "хорошо" и что такое "плохо",
Учили, повернув тетрадь обратной стороной.

Hас не поймаешь на крючок приманкою дешевой,
Hам уготованы судьбой великие дела !
Мы так подкованы, что нам копыта жмут подковы,
И остается только грызть стальные удила.

Так неужели ж боль, что спать мне не давала,
Что мучила меня, стыдом в груди горя, -
Hе более, чем гром далекого обвала
И еле видный свет ночного фонаря ?..

© Иваси

Все отболит, и мудрый говорит - каждый костер когда-то догорит.
Ветер золу развеет без следа.
Но до тех пор, пока огонь горит, каждый его по своему хранит,
Если беда, и если холода.

Раз ночь длинна, то жгут едва, и берегут и силы и дрова,
Зря не шумят, и не портят лес.
Но иногда найдется вдруг чудак, этот чудак все сделает не так.
Его костер взовьется до небес.

Еще не все дорешено, еще не все разререшено,
Еше не все погасли краски дня.
Еще не жаль огня, судьба хранит меня.

Тот был умней, кто свой костер сберег - он обогреть других уже не мог,
Но без потерь дожил до теплых дней.
А ты был не прав, ты все спалил за час, и через час большой огонь угас,
Но в этот час стало всем теплей.

©

Стихи Сергея Данилова

Я по следу шел, словно гончая:
Рыхло-ржавый снег в морду клочьями,
Сбиты лапы в кровь, шерсть всклокочена,
О колючий наст когти сточены.

Мне бы в сторону, только шаг шагнуть
И тропить свой путь, да снега по грудь.
Я по следу шел, как по лучику,
Так обученный, может, к лучшему.

Я по следу шел не без робости:
Разевали пасть годы-пропасти.
Что могу пропасть - не заботился,
След хранил меня, я охотился.

Я по следу шел, словно гончая
След петлял в полях, будто корчился.
Хочешь, волком вой - больше мочи нет,
Только... Тает след, след... закончился...

Так что же я стою?! Случай выдался:
Шел вторым, а тут в люди выбился.
Ну, давай, паши поле снежное,
Коль решил - нельзя жить по-прежнему.

А вокруг снега каменей плиты.
Ведь любил я вас, будь вы прокляты!
Где был снежный пух - там вода и лед.
Отступил назад... и... рванул вперед.

Все, что прожил я: годы, месяцы
В то, мое, мгновение вместятся.
Замело пути к дому отчему,
Не найти... Прости, стая гончая.

Не верьте погоде,
когда затяжные дожди она льёт.
Не верьте пехоте,
когда она бравые песни поёт.
Не верьте, не верьте,
когда по садам закричат соловьи:
у жизни и смерти
ещё не окончены счёты свои.

Нас время учило:
живи по-походному, дверь отворя...
Товарищ мужчина,
а всё же заманчива доля твоя:
весь век ты в походе,
и только одно отрывает от сна:
чего ж мы уходим,
когда над землёю бушует весна?

(Б.Окуджава)

Долог путь, изгибов много
Что за каждым ждет всех нас ?
Знаем лишь, ведет дорога
В славный город Палантас...

Эй, не грусти! Сумеем мы пройти
Сквозь все, что бросит в нас судьба
На избранном пути.
Руны дорог прочтем мы между строк
Пока рассудок ясен,
И пока остер клинок.

Меч - твое перо, воитель
Шкура вражья - чистый лист
Сотни опусов творитель,
На сто первом - распишись!

Вирши богу посвящая,
Наш святой отец постиг:
Стихоплетству помогают
Булава и добрый щит.

Был во тьме ты нашим светом
Друг-волшебник, до сих пор.
Встреть же огненным сонетом
Тех, чей клык для нас остер!

Я ж певец замков с ловушкой,
Стихотворец мокрых крыш
И пою свои частушки
В час ночной, когда ты спишь!

Тихо цокают подковы
Под колес негромкий скрип.
Пусть везут гнедой с соловым
В славный город Уотердип.

Стал фургон наш колыбелью
Новорожденных баллад.
Им священною купелью
Стал бутылок длинный ряд!

Мир не белый и не черный;
Всех тонов не сосчитать,
И средь истин иллюзорных
Правду трудно отыскать.

Но не зря в дорогах дальних
Мы уже немало лет;
Для себя открыли тайну,
Что дороже чести - нет.

Жажда странствий, жажда знаний
Привели сквозь рай и ад
На распутье мирозданья,
В Сигил, вечный город врат.

Вновь стоим мы на пороге
В мир непознанный ворот.
Что за ними - знают боги,
Мы ж поэты - так вперед!

(с)

Я по засухе - ведро полное,
Между фар - лисой, живым пламени.
Я там мал, а вокруг все огромное
И плевать, что не ружья, да не знамени.
Небо звездное, сердце августа.
Оглянись - расцветает пророчество.
Тело - степь мое одиночество,
Смерти нет, но всегда пожалуйста.

Новое сердце взорвется над нами,
Новая жизнь позовет за собой,
И освященный седыми богами
Я как на праздник пойду за тобой.

Небо звездное, руки августа,
На дороге машин метелица.
Что пожнем, когда пыль рассеется?
Степь красна, как чернила Фауста.
Ночь светла, как круги от времени,
Что забросил я в смерть уставшую.
Все дороги растут из семени,
Не дошедшего да не доставшего.
Жду от нового века белого
Продолжения, понимания,
Что мы часть всего безответного,
Что мы ночь всего ожидания.

Новое сердце взорвется над нами,
Новая жизнь позовет за собой,
И освященный седыми богами,
Я как на праздник пойду в этот бой.

(с)

Не жмут ему ноги ботинки
И шляпа как будто как раз
И ласково смотрит нам в спину
Его немигающий глаз

О, как он чудовищно весел
Как ровно печатает шаг
Ах если б, ах если б, ах если б
Ах если б все было не так.

Как будто кто выпустил джинна
Тугие узлы развязал
Как будто стальные пружины
Вращают большие глаза

И выдать себя не желая
Скрывая дрожание рук
В холодном кольце ожиданья
Он сам как натянутый лук

Мы тоже одеты не броско
Так может быть здесь и сейчас
На четверть из меди и воска
Граф «Д» это кто-то из нас

©

Ref.
Жизнь - это джунгли, сколько не квакай
Сдохнет один - ну и кто будет плакать?
Эта жизнь кровью пишет сюжет
И добрым людям места в ней нет!

Шестеро енотов в интернет стали писать,
Один прикалывал царя - осталось только пять.
Пятеро енотов пострелять решили в тире,
Один сказал, что бога нет - и их теперь четыре.
Четверо енотов захотели бизнес строить,
Нашелся шустрый конкурент, и их осталось трое.
Трое енотов с МонтиПайтона балдели,
Один со смеха дуба дал - лишь двое уцелели.
Двое енотов телевизор посмотрели,
Вы думали, что помрет один - но оба околели

Ref.
Жизнь - это джунгли, сколько не квакай
Сдохнет один - ну и кто будет плакать?
Эта жизнь кровью пишет сюжет
И добрым людям места в ней нет!

("Летающий цирк Монти Пайтона")

Нарахнувшись со 100 метров
С борта старой Тетушки Ю (фольклорное наименование Юнкерс 52)
С так и не раскрывшимся парашютом,
Десантник обрел покой.

Притащились санитары,
Чтобы собрать то, что от него осталось -
У него переломаны все кости,
А парашют лежит сверху.

Боевые товарищи стоят вокруг,
Глядя на несчастный случай.
И каждый думает об одном:
"Может, завтра такое случится со мной"

А десантник попал в рай
У ворот его встретил святой Петр
Эй ты, вояка, вали отсюда
Мы тебя боимся!

Тогда десантник пошел в ад
У ворот его встретил черт
Эй, вояка, вали отсюда
Мы тебя боимся!

И тогда десантник пошел в Вальхаллу
У ворот его встретил Один
Эй, вояка, давай скорее к нам
У нас тут полно пива и девок!

(первод взят отсюда http://pale-marshal.livejournal.com/174313.html#cutid1 )